Когда-то по реке плавали на кораблях и пароходах.
Когда-то, когда не было автомобилей — река была дорогой. Было очень удобно – надоело жить в
одном городе, сел на пароход и уплыл по реке в другое место… Можно было даже уплыть из варяг
в греки…
Сейчас, судоходства нет. И никто не пользуется рекой, как дорогой. Суда ходят, конечно, но так…
очень редко, больше для себя – баржа проплывёт какая-нибудь по своим личным делам,
неизвестно зачем и куда…
К тем, кто на берегу — это не имеет уже отношения.
Из окна Андрюшиной дачи видна река. Она висит неподвижным треугольником между
верхушкой старой яблони и крышей соседского сарая. Зимой треугольник больше, летом меньше,
но зато он всё время меняет цвет.
Андрюша приезжает туда каждые каникулы, так как бабушка считает, что для того и придуманы
школьные каникулы, чтобы ездить с внуком на дачу… А мама не спорит.
Андрюша не приплывает на дачу на пароходе.. Но даже приехав на машине или автобусе— он
всё равно сразу бежит здороваться с рекой. Потому что там, где он живёт — река главная. И не
только там: везде, где она есть…
Самые прекрасные каникулы летние, они большие просторные, размером с лето… Целая
жизнь…И через все эти каникулы течёт река.
В начале лета река широкая полноводная, наполненная июньскими ливнями от которых цветы и
травы на её берегах вырастают выше Андрюшиного роста.
В июле река мелеет и на ней появляются острова. С каждым днём их больше, они увеличиваются
в размерах, но Андрюше нравятся маленькие. Ведь остров тогда счастье, когда он только твой,
хотя бы и не навсегда. Так здорово лежать на нём, щурясь от солнца, широко раскинув руки,
ощущая границы своего царства, которое можно обойти по мокрой, тёмной кромке. Лежать и
смотреть на небо – огромное , бездонное, пронизанное голубым светом, смотреть так, как
повёрнута к небу река – лицом к лицу.
Светлая точка появляется из облака, оставляя за собой белую воздушную дорожку. «Самолёт,
летит. На море», – он очень любит море, но никогда не сравнивает его с рекой. Потому что с рекой
у каждого свои особые отношения. Море такое великое и бескрайнее, что ему всё равно, кто
стоит на его берегу, до моря надо ехать и ехать, а река сама течёт к тебе на встречу. И хотя у неё
не видно начала и конца, в отличии от безбрежного моря, у реки обязательно есть берега. Тот и
этот.
Свой берег хорошо рассмотреть невозможно, как невозможно увидеть сразу всего себя… Можно
по-разглядывать руку, ногу, живот, даже потрогать себя за нос, но целиком не увидеть. Собрать
множество деталей в одно целое — умеет река. И хотя своё отражение ты не видишь — другой,
тот берег она предлагает тебе весь, сразу, сама отбирая главное и вешая получившуюся картину
в воде кверху ногами, чтобы не перепутали.
Самые подробные отражения — после захода солнца. Когда растрёпанные кусты того берега
повисают в воде старинным гобеленом, сами дивясь на своё отражение. То что в воде становится
реальней и важнее того что на берегу. Если подымается ветер, река выдёргивает нитки из этой
ткани и цельная картинка распадается, делится, как текст на строчки и абзацы.
Утром, когда рассеивается туман, река вышивает свои картины солнечным бисером, таким
сверкающим, что от него слепит глаза.
Толи из-за отражений, может ещё почему, но смотреть на реку — своего рода работа, ведь
невозможно отдыхать, ни о чём не думая, когда глядишься в зеркало. Будто общение с рекой —
это встреча с самим собой и за тем что показывает река — стоит какой-то вопрос, заданный
лично тебе…Даже плавать в реке труднее, чем в море, нельзя просто лечь на спину — надо
обязательно шевелить руками.
Конечно Андрюша об этом не думает. Но становясь старше, он чувствует: каждый год река
встречает его по-новому.
Осенние каникулы Андрюша любит меньше всего… Грустно приезжать на дачу в ноябре, когда
осень уже кончилась, а зима не настала. Выходить в облетевший сад, в своей непривычной
прозрачности кажущийся таким маленьким и жалким среди обступивших его заборов.
Реку тоже не узнать.
Зеркало воды отражает только небо. И в этом небе ничего не происходит. Оно задёрнуто плотной
завесой облаков. Ворона, медленно и бесшумно хлопая крыльями, пролетает над Андрюшиной
головой и садится на соседнюю берёзу.
Он смотрит на реку, на поредевшие кусты того берега и пытается понять, зачем нужна зима.
Он знает — она совсем близко. Скоро и река закроет себя белым покрывалом льда. И станет
просто паузой, пробелом между двумя берегами.
Начинает смеркаться, но не так, как летом, когда вечер с его огненным закатом становится
главной кульминацией дня, а тихо, почти незаметно, будто у солнца за мутным абажуром
облаков постепенно садится батарейка..
Гладь воды темнеет почти до черноты и от реки веет холодом, сыростью и покоем.
Это холодное спокойствие реки передаётся и Андрюше. Лето отодвигается так далеко, что
кажется нереальным, несбыточным и от этого уже не нужным.
Даже подходя к дому, окна которого в непроглядных ноябрьских сумерках горят тёплым
оранжевым светом Андрюша чувствует за спиной реку.
На зимних каникулах Андрюша опять на даче. Но их время пролетает быстро. Ожидание Нового
года сменяется пред празднеством Рождества, река совсем не участвует в этой круговерти.
Андрюша оказывается один на один с ней почти случайно, катаясь с горки и вылетев с берега на
лёд. Санки медленно останавливаются, Андрюша оглядывается и сразу зажмуривается от
обступившей его сверкающей белизны. Белого столько, что захватывает дух. Не отзываясь на
оклики ребят, он долго сидит, привыкая к этой сияющей пустоте. Потом ложится на спину и
смотрит на небо. Оно тоже белое.. Но не такое как река. Река недвижная, плоская как скатерть, а
небо объёмное и шевелящиеся множеством белых мух беззвучно опускающихся на землю.
Весенние каникулы Андрюша ждёт с нетерпением. Потому что надеется, что с их приходом
наконец кончится затянувшаяся зима.. Но зима не кончается. Наоборот она укрепляет свои
позиции, наваливая ледяные глыбы вдоль дорог и заборов. За этими сугробами дома полинявшие
за зиму выглядят особенно неказисто, даже снег прежде такой белый, становится грязно-серого
цвета, так что даже кошки переходя дорогу брезгливо поднимают лапы. Но когда за поворотом
улицы показывается река — Андрюша понимает зачем он приехал. Главное происходит там.
Лёд и снег как и прежде накрывают её непроницаемой белой скатертью, но на этой глади в
разных местах сверкают прорехи-проталины небесно-голубого цвета, как будто по реке
разбросали зеркала. Кажется, это не вода, а небо пробивается сквозь лёд…
И все соседи, которых встречает Андрюша, говорят прежде всего о реке… «Завтра
пойдёт!»..Ночью тронется…»
Андрюша как всегда выходит на берег. Вдоль него дует холодный пронизывающий ветер и
ничего не происходит. Река стоит. И над ней стоит какая-то особенная гулкая тишина. Тишина
ожидания.
Из года в год Андрюша мечтает увидеть ледоход. И каждый год пропускает.
Пропускает и на этот раз. Ледоход начинается рано утром, в темноте, пока все спят. Когда же
проснувшись, Андрюша выбегает к реке, по ней несутся уже одинокие, отколовшиеся где-то
льдины. Исчезает белая скатерть. У берега, правда, ещё стоит целый остров нетронутого
трещинами льда…. Но это уже не тот лёд, – как радостно сообщает ему соседка: «Наш-то пол
шестого ушёл…». И этот чужой лёд, уже не считается, являясь проходным, случайным, как
транзитный пассажир.
Две большие дворовые собаки, играючись, бесстрашно выскакивают на прибитую к берегу
льдину и весело гавкают оттуда на Андрюшу в два голоса.
Всё вокруг двигается, оживает. За заборами то тут, то там кричат куда-то пропавшие за зиму
петухи. Машины громко гудят и буксуют в подтаявших колеях, разбрасывая чёрные комья земли
показавшейся из-под снега.
Небо, такое сумрачное и неподвижное ещё вчера вечером, вдруг раскалывается, как льдина, и по
его голубой поверхности несутся осколки облаков.
Переменяется время. Как будто река сдвинула застрявшие, заржавевшие за зиму стрелки текущего
года. Пришла Весна.
2015г.